Теперь ответы на ЕГЭ в интернете невозможно будет получить - Кравцов

💬 (0)

30.10.2013

В эксклюзивном интервью Business FM глава Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки Сергей Кравцов рассказал, о том, кто взломал базу данных ЕГЭ: мифические хакеры или сами чиновники. А также сообщил, как будет проходить ЕГЭ в следующем году, и как усилится слежка за распространением ответов ЕГЭ в Интернете.

ЕГЭ прошлого года стало феноменальным. Многим понравилось, потому что все очень быстро поняли, что можно бесплатно, как минимум, за ночь до экзаменов, в соцсетях найти абсолютно все варианты. И уж если их не заготовить в виде шпаргалок, то подготовиться. Средние баллы по многим предметам выросли. Прошло время. Удалось проанализировать, почему это было? Можно ли выпускникам школ рассчитывать на такую же счастливую жизнь и в предстоящем году?
Сергей Кравцов: Действительно 2013 год был непростым. Были задания в Интернете. То, что вы говорите «понравилось», этого не должно произойти в следующем году.

Кстати без кавычек, действительно, понравилось. Может, в проигрышном положении оказались хорошие ученики.
Сергей Кравцов: Я встречался в Брянске с учителями, которые мне сказал -  что же произошло? Мы готовили школьников к сдаче ЕГЭ, они хорошо учились и пришли сдавать экзамен — подготовленные, без шпаргалок, без помощи и увидели, что рядом ученик имеет уже решенные экзаменационные материалы. Ему кто-то помогает. Была обида в голосе учителей, что они столько вложили своего труда, и оказалось, что где-то он был напрасным. Наша задача в 2014 году, чтобы ЕГЭ прошел объективно и оценил те образовательные результаты, которые имеются у каждого ученика.

За эти месяцы удалось проанализировать, насколько доступность материалов повлияла на результаты?
Сергей Кравцов: Конечно, доступность повлияла. И вы правильно сказали, что по ряду предметов увеличился средний балл.

Он подрезал возможности способных учеников, которые должны были сами сдать на этот балл.
Сергей Кравцов: Зачастую это так. Задача следующего года, чтобы дети сдавали в нормальном режиме, объективно. Если они готовятся к экзамену, то, прежде всего, должны готовиться к сдаче экзамена, а не к тому, чтобы можно было списать или где-то получить помощь.

Удалось выяснить, каков был  механизм бесплатной раздачи материалов? Он был  единым, или было много разных способов?
Сергей Кравцов: Материалы вскрывали до экзамена в некоторых регионах, поэтому в следующем году мы изменяем схему доставки измерительных материалов в регионы. Они будут доставляться ни в органы управления образования, ни в министерство, а на склад доставщика и уже со склада распределяться по пунктам проведения, что минимизирует возможность вскрытия до момента проведения экзамена.
Я так понимаю, что следствие пока не завершено. Но есть общее предположение, что основным источником утечки были органы образования, куда поступали материалы. Они были в руках у конкретных людей, которые могли злоупотребить. А дальше уже соцсети несли искусство в массы. Сейчас материалы пойдут мимо органов образования — прямо в школы?
Сергей Кравцов: Фактически, да.

А у вас нет опасений, что не в органах образования, а в издательстве кто-нибудь вскроет?
Сергей Кравцов: Весь комплекс мер, который сейчас разработан и осуществляется, направлен на то, чтобы исключить утечки материалов до экзамена, до пункта проведения экзамена. И чтобы в пункте проведения экзамена учащиеся находились в равных условиях.

Это уже ясно, в некоторых регионах это было. Можете назвать эти регионы?
Сергей Кравцов: Министр Дмитрий Игоревич (Ливанов) направил представление по снятию региональных министров: Калмыкия, Брянская область и республика Адыгея. Также на сайте Рособрнадзора в открытом доступе разместили фамилии и имена всех, кто допустил нарушения в ходе проведения ЕГЭ. Там и руководители пунктов проведения, и организаторы, и сотрудники экзаменационных комиссий.

Это был основной механизм распространения материалов? Еще говорили о каких-то хакерах — или это мифы?
Сергей Кравцов: Я предлагаю сейчас больше акцент сделать, как будет проведен экзамен в следующем году. Что касается 2013 года, здесь все выводы сделаны. Такой ситуации не повторится. Я хочу обратиться к выпускникам, к родителям, что, прежде всего, надо настраиваться на подготовку к сдаче ЕГЭ, в нормальном режиме учиться, чтобы продемонстрировать те знания, которые выпускник получает по результатам окончания школы.

Еще одна интересная тема, связанная с прошлым годом. Если в прежние годы для того, чтобы получить эти материалы, нужно было кому-то заплатить, то теперь соцсети сделали все бесплатно. Если кто-то поначалу и оплачивал эту утечку, то потом начинал делиться. А соцсети в течение нескольких часов распространяли это все по всей стране. Какие-то контакты с администраторами соцсетей у вас были или нет?
Сергей Кравцов: Мы встретились практически со всеми представителями самых популярных соцсетей, договорились о совместной работе. Сейчас будет создана рабочая группа, которая организует некую кампанию, которая будет называться «За честный ЕГЭ». Подробности мы не раскрываем. Но те ученики, которые рассчитывают, что они могут купить в Интернете или получить помощь в соцсетях, для них практически эта возможность будет исключена.
Есть такой термин ЕГЭ-туризм. Он касался в основном Дагестана — дагестанских сел. Рассказывали о том, что там можно в привилегированных условиях сдавать ЕГЭ: все заранее знать, иметь доступ к кому угодно. Что в действительности показал анализ?
Сергей Кравцов: Буквально два дня назад я вернулся из Дагестана. У нас была встреча с главой республики, было специальное совещание, посвященное проведению ЕГЭ в 2014 году. Достигнуто полное понимание и договоренность, что следующий год в Дагестане пройдет по-другому.

Т.е., все это не просто разговоры — факты были?
Сергей Кравцов: Косвенные доказательства, конечно, есть. Наша задача проанализировав ситуацию, даже имея косвенные доказательства, исключить эту ситуацию в следующем году.

Что должно этому поспособствовать?
Сергей Кравцов: Прежде всего, это решимость главы республики. Она есть. И синхронная работа с Рособрнадзором. Об этом мы тоже договорились. Мы сейчас создаем оперативный штаб в Дагестане по проведению ЕГЭ, куда будут входить все заинтересованные структуры. Будет составлен детальный план подготовки к экзамену, который серьезным образом изменит ситуацию.

Вы назвали Калмыкию, Дагестан, кстати, не назвали. Там не нашли вины  местных руководителей образования? Если сравнивать историю в разных республиках Кавказа, даже по результатам, она разная?

Сергей Кравцов: Разная. В Чечне изначально глава республики принял решение, что ЕГЭ должен проводиться максимально объективно. Были установлены камеры в каждой аудитории. В режиме онлайн можно было наблюдать за тем, что происходит на экзамене. Это минимизирует возможные нарушения и повышает объективность экзамена.

Это и в результатах видно?
Сергей Кравцов: И в результатах: по Чечне — результат ниже общероссийского. Неплохая ситуация в Северной Осетии. Были проблемы в Ставропольском крае, когда на досрочный экзамен пришли выпускники школ.

Пострадал главный врач одной из клиник. Он давал справки детям не самых рядовых людей.

Сергей Кравцов: До этого досрочный экзамен проходил без общественных наблюдателей, было меньшее количество вариантов. Посчитали, что легче сдать ЕГЭ досрочно. Требования к проведению экзамена — одинаковые. Досрочные, прежде всего, для детей, которые выезжают за границу на лечение, на учебу, и в те дни, когда проводится ЕГЭ, физически не могут его сдать. Требования должны быть одинаковы. В следующем году мы обеспечим равные условия.

Что касается престижных вузов. Вроде бы идеология такая: все должны быть равны. Кто лучше сдал, у того выше шансы учиться на бесплатном. Например, в МГИМО на одном из факультетов, я знаю — 17 бюджетных мест, из них 15 до вступительных экзаменов уже заняты победителями олимпиад и по разным квотам. Остается два места. Кто контролирует эти олимпиады? Почему так?
Сергей Кравцов: Такая проблема есть. Мы планируем посмотреть, чтобы нам предоставили фамилии тех ребят, которые поступали по олимпиадам, чтобы сравнить с теми результатами, которые они получили по ЕГЭ. Эта корреляция как раз будет одним из оснований понимания, насколько объективны олимпиады. Олимпиады должны быть. Это очень хороший инструмент выявления одаренных детей.

Поскольку это и способ поступления на бюджетное место, тут уже несколько другой счет.
Сергей Кравцов: Если есть некая коррупционная составляющая, с этим мы должны жестко бороться.
В прошлом году контролировали, как проходили олимпиады? Или это только в будущем произойдет?
Сергей Кравцов: Контроль, конечно, есть. Здесь и Минобрнауки этим занимается, и Рособрнадзор. В рамках нашей компетенции мы будем добиваться от вузов заполнения федеральной базы поступивших. Мы сравниваем те результаты, которые есть по ЕГЭ. Через эту базу были установлены «мертвые души» в мединституте. Когда мы сравнили тех, кто сдал экзамен с теми, которые якобы зачислены во Второй мед, увидели несоответствие. Эта открытость и сопоставление данных, позволяет минимизировать проявления, о которых вы говорите. В этом году 12 вузов не подключились, не выгрузили данные о тех школьниках, которые поступили в вузы.

А что это за вузы?

Сергей Кравцов: Опубликован список. Сейчас мы каждый вуз пригласили, выписали административное предписание. В случае, если они не заполнят эту базу, будут объявлены выговоры вплоть до увольнения ректоров. Мы стремимся, чтобы объективность достигалась и в системе высшего образования. Да, это непростой вопрос. Да, есть проблемы, которые мы понимаем. Но если мы только будем двигаться в направлении ЕГЭ и забывать про этот уровень, то будут те вопросы, о которых вы говорите.
По содержанию ЕГЭ будут какие-то изменения?
Сергей Кравцов: На прошлой неделе прошла апробацию сдача ЕГЭ по иностранному языку в устной форме в 80 регионах. Много говорили, что для иностранных языков нужно предусмотреть возможность, чтобы проверить умение, как говорит выпускник. Эксперимент прошел успешно. Мы работаем над тем, чтобы с 2015 года этот механизм в штатном режиме использовался на ЕГЭ. Также — сдача ЕГЭ в компьютерной форме. Завтра будет эксперимент по сдаче информатики в компьютерной форме. Также будут участвовать 80 регионов. Посмотрим, какие будут результаты.

Значительное число студентов у нас учится платно. В престижных вузах (МГИМО, МГУ — это самые дорогие) стоимость достигает почти 10 тысяч долларов в год. Скажу для примера, что в Британии для британцев — 10 тысяч фунтов, то есть чуть больше 15 тысяч долларов, уже очень близкая цена. Откуда берется эта стоимость?
Сергей Кравцов: Скорее всего, эта стоимость складывается, возможно, из спроса. Конечно, и спрос здесь регулирует, и те условия, которые необходимо обеспечить для качественного образования. Проблема еще в том, что есть вузы, которые за небольшую плату предлагают «качественное» обучение. Фактически, идет некая продажа диплома о высшем образовании, когда ученик с низкими баллами единого государственного экзамена поступает в вуз за небольшую плату.

Я не знаю, к сожалению, я всегда смотрел, сколько стоят дорогие, а дешевые сколько у нас стоят?
Сергей Кравцов: По-разному в каждом регионе. Если примерная средняя стоимость — 15-20 тысяч в год, возьмите то количество студентов, которое учится — 200-300 человек, умножьте, и если там нет образования, нет качественных преподавателей, условий обучения, это неплохой бизнес.
Просто продавать диплом за 15 тысяч рублей в год.

Сергей Кравцов: Конечно. Поэтому именно в таких вузах, которые дают некачественное образование, а фактически просто продают дипломы, будем наводить порядок.
А как? Да, человек получил диплом, да, он учился за 15 тысяч рублей в год, учился или не учился — не важно, заплатил, получил некий документ. На основании каких критериев можно объявить, что этот диплом ненастоящий, неправильный, что он вообще не должен признаваться ни в Российской Федерации, ни в других местах, где наши дипломы признаются?
Сергей Кравцов: Процедура лицензирования, процедура аккредитации. Процедура лицензирования — это разрешение образовательному учреждению вести образовательную деятельность, а аккредитация — разрешение вести образовательную деятельность по тем или иным образовательным программам.

А нельзя просто взять выпускника этого вуза, чтобы он попытался сдать экзамен в другом вузе?   Были какие-то критерии эффективности, по поводу которых был большой шум, и никто до конца не понял, на чем они основаны. А нельзя просто обладателя диплома, который по внешним признакам мало что знает, всего-навсего платил 15 тысяч рублей в год на протяжении 4 лет, взять и протестировать?
Сергей Кравцов: Вопрос времени. Я согласен, что здесь решение проблемы должно быть комплексным. То, о чем я сказал, это наши проверки на соответствие тех требований, которые вузы указали, подав документы на лицензирование или получив аккредитацию, и которым они не соответствуют фактически. И наши проверки это подтверждают, и в случае подтверждения такого несоответствия мы принимаем соответствующие решения.

А какие критерии несоответствия?
Сергей Кравцов: Мы принимаем соответствующие решения. Критерии прописаны в наших требованиях по лицензированию и аккредитации, это, прежде всего, критерии к имущественному комплексу, к наличию материально-технической базы, требования к преподавателям, к учебному фонду, наличию лабораторий.

А протестировать знания выпускников? Мне кажется, это главный критерий. Мало ли, что у учебного заведения имеется здание, вопрос: что в этом здании делают студенты, и какие они?

Сергей Кравцов: Это отдельный вопрос. Это вопрос содержания образования и качества подготовки студентов. Помимо тех требований, о которых я сказал, которые присущи хорошему вузу, мы должны смотреть, насколько качественно ведется обучение. И мы тоже ведем оценку качества образования с привлечением наших экспертов. И сейчас вместе с Ассоциацией юристов, Ассоциацией экономистов будем предлагать проект по добровольной оценке знаний студентов по экономическим и юридическим специальностям для вузов страны.

Или подтверждение этих дипломов. Когда-то ведь тоже школы у нас выдавали аттестат, правда, он мало что давал. Ради этого и придумали ЕГЭ, чтобы была некая общая и независимая оценка результатов обучения.
Сергей Кравцов: В этом направлении мы тоже идем. Это независимые государственные экзаменационные комиссии, куда необходимо привлекать и работодателей, для кого, в первую очередь, ведется подготовка выпускников, чтобы они объективно и независимо смотрели на качество подготовки выпускников. Но, к сожалению, выпускник уже завершил обучение.
Но это как раз, как мне кажется, и есть главный критерий работы вуза, а не квадратные метры.

Сергей Кравцов: Конечно, это один из критериев, важный критерий. Но если мы видим, что вуз, работая, дает некачественное образование: учится студент на третьем курсе, либо на втором курсе, и мы видим, что не выполняются те государственные требования, которые должны выполняться в соответствии с лицензией и аккредитацией, то соответствующие меры мы будем принимать, чтобы не допустить той ситуации, о которой вы сказали, когда приходит выпускник, сдает экзамены и не подтверждает те знания, умения, которые в соответствии со стандартом должны быть у него.

Это пока все будет в будущем, пока такой практики нет?
Сергей Кравцов: Эту работу мы уже ведем. Сейчас организованы проверки вузов, которые по результатам мониторинга Министерства образования и науки попадут в «красную зону», так называемые вузы с признаками неэффективности, и те вузы, которые не предоставили свои данные для мониторинга. Мы их будем в первую очередь проверять, потому что это для нас сигнал.

Но проверять опять же как: с точки зрения знаний студентов,  или с точки зрения количества метров квадратных?

Сергей Кравцов: С точки зрения и условий лицензионных, и с точки зрения условий, которые дает им аккредитация, и с точки зрения тех знаний, которые у них имеются.

Спасибо. Держитесь курса!